Битое стекло и карамель Веры Полозковой
Кто такая Вера Полозкова? Поэтесса (хотя она и оспаривает это «звание»), актриса, лауреат премии «Поэт года ЖЖ» и «Неформат», журналистка… Она – на радио, она – на Первом канале, ее сборники «Республика» рекомендует», ее записи слушают тысячи людей ежедневно, ее концерты собирают полные залы, ее строчки – в статусе каждой пятой девушки. Даже если в поисковой строке начать вводить ее имя, перед Полозковой окажется только Брежнева. В общем, Вера — персона известная и обсуждаемая. Информацией о Полозковой, правдивой и не слишком, кишит всемирная паутина, которой, к слову, поэтесса и обязана своей известностью: сначала стихи появлялись в ЖЖ под ником verochka.
Даже беглого взгляда на творческую биографию Веры достаточно, чтобы понять, этот человек дышит поэзией: первое стихотворение про героя по имени Воскрес («Я думала, что Иисус Христос Воскрес — это три имени») в 5 лет, первый сборник «Тебе» – подарок на день рождения – в 15, с 2008 года еще три уже «взрослых» сборника, один из которых выдержал переиздание двумя годами позже, несколько дисков с записями стихотворений. Она прошла через насмешки друзей, снисходительную похвалу, жесткую критику, но себе не изменила. И вот уже несколько лет кто-то, захлебываясь восторгом, говорит, что Полозкова талант и самородок, кто-то с пеной у рта доказывает, что она всего лишь бабочка-однодневка и жалкий подражатель. Но редкий человек – не только поэт или специалист — относится к ее творчеству и к ней самой равнодушно.
Полозкова сумела перевернуть представление о поэте и его творчестве, которое складывалось последние годы в утрамбованный, закостенелый стереотип. Когда разговор заходит о современной авторах, чаще всего можно услышать только скорбные вздохи, мол, нет больше в России талантливых поэтов, не о ком говорить, некого вспомнить.
Вера придерживалась другого мнения: то, что о поэтах не знают, не значит, что их нет. Но издавать сборники, писать где-то на сайтах «для своих» – это все равно, что стоять в метро с табличкой «Ну почитайте меня»: сборник неизвестного автора не купят, на сайте прочтут единицы, такие же неизвестные авторы. Нужно звучать, говорить – и тогда будешь услышанным и понятым.
Так Вера и поступила. Сначала писала в ЖЖ, сам формат которого предполагает широкую аудиторию читателей, писала так, будто вела дневник, говорила с читателями, потом – зазвучала буквально, со сцен клубов и театров, из колонок и наушников. Этот необычный формат ввела в «моду» тоже Вера.
Скучно читать стихи в тишине, нужно, чтобы играла музыка – эпиграф или фон, добивающий и без того впечатленного зрителя.
Но что такое стихи Веры Полозковой? Каждый ее текст – это история. О ней самой, о каком-то герое, но в итоге – о ее читателе.
Сложно сказать, специально ли Вера пишет для него (а поэтессу часто упрекают в потаканию «современной безвкусице»), или, может быть, вовсе не задумывается об этом, но практически каждый, кто открывает ее сборник, кто слушает запись, пораженно замирает: это же обо мне. Творчество Полозковой охватывает огромный спектр человеческих чувств.
Брошенная жена все еще надеется, что семейное счастье вернется, дерзкая девчонка влюбляется и становится игрушкой на одну ночь, старый выпивоха вдруг преображается от встречи с ангелом, который то ли правда приходил к нему, то ли привиделся в пьяном дурмане, пожилая женщина видит во сне своего умершего супруга, который любил ее безмерно, и надеется на скорую встречу… Незатейливые на первый взгляд, но очень жизненные истории, описанные проникновенно и просто, вскрывают душу, переворачивают ее и оставляют горькое, но очищающее послевкусие.
Стихи Веры – это битое стекло, залитое карамелью, в них очень много любви и боли (в первом сборнике можно даже найти образ «люболи»), мучительного счастья и сладкой потери, взрыва обреченности, беспомощности и тихой, но ледяной ненависти, яркой жизни и жизни на грани умирания.
Но самое главное, в текстах Полозковой очень много «я» и «мы», и это здорово подкупает. Читатель примеряет на себя ее эмоции, которые – о чудо! – вдруг оказываются впору.
В одном из интервью она сказала, что стихи для нее – «порталы в прошлое», но эти порталы проводят читателя не только в ее, но и в собственные воспоминания. Вера не пишет о выдуманном, она пишет о пережитом и увиденном. Она никогда не говорит о личной жизни журналистам, но всегда рассказывает о ней читателям.
С ее стихами исчезает одиночество, чувство потерянности и непонятости, но появляется ощущение, что тебя объяснили, разложили по полочкам, упорядочили весь твой внутренний хаос в нескольких строках, написанных почти прозой, почти рэпом с рваным джазовым ритмом.
Она не утешает, не обещает, что все пройдет и будет хорошо, она транслирует то, о чем не могут сказать ее читатели сами себе. Отсюда популярность Полозковой, отсюда растаскивание ее текстов на цитаты, заучивание их наизусть.
И, возможно, именно это и раздражает ее коллег по перу. Усмехаясь, они фыркают: Веру читают слезливые пубертатные барышни, она нахватала что-то от Бродского, что-то от Маяковского и Цветаевой, а вот чего-то своего придумать не смогла.
Полозкова отвечает резко и не менее остро: просто я сумела разрушить привычный образ поэта, просто я выбралась из растянутого пыльного свитера, просто я не декламирую стихи в вымученных поэтических позах.
Просто меня знают, читают и признают.
Источник: http://www.cablook.com/mixlook/bitoe-steklo-i-karamel-very-polozkovoj/
Вера Полозкова
В минувший уикенд завершился фестиваль «Тектура», в работе жюри которого активное участие принимала Вера ПОЛОЗКОВА – поэт, актриса, журналист.
Популярность пришла к ней благодаря стихам, выложенным в «Живом журнале», где она в 2002 году начала вести блог и размещать в нем свои стихи, которые многим пришлись по душе.
И вот сегодня 16 000 «френдов» популяризируют Vero4kу: перепечатывают, приходят слушать в клубы…
Вера, вы многогранный и довольно успешный человек. Что вас мотивирует к деятельности?
– Для меня мотив что-то делать – желание почувствовать себя живой. Играешь спектакль, читаешь стихи, снимаешь клип, где читаешь рэп, – и ощущаешь биение. Ничто другое в зачет не идет – только то, что ты производишь как счастливое, случайное, бесшабашное.
В чем секрет создания успешного творческого «продукта»?
– Все самое счастливое, талантливое, яростное, сияющее делается от избытка радости, витальности, душевных сил. Многие люди сегодня добровольно отказываются быть живыми, и мерилом работы, как писал Кормильцев, считают усталость.
Я пытаюсь объяснить друзьям: нельзя заниматься тем, что делает тебя моральным и ментальным инвалидом. Если только тебе не нравится саморазрушение, но тогда ты не лучше наркомана.
Кому чего доказываешь своим баблом? Разве приносит бабло счастье? Да ладно! И когда транслируешь себя, нужно понимать, что это должно быть максимального качества, на которое ты способен.
А в чем секрет успешности проекта в коммерческом плане?
– Тарифы на жизнь в Москве такие, что ни о чем, кроме выживания, художнику даже думать не приходится. На сопротивление среде уходит процентов 70 полезной энергии. Норма – провести десять встреч и прийти к выводу: проект начинать не надо.
«Мы упустили сроки», «Это нерентабельно», «Мы не хотим, спасибо». Хорошие музыканты, писатели и режиссеры расцветают там, где достаточно тишины и свободы. Чаще подобное удается отыскать за МКАДом. Однако я выросла в Москве и люблю ее, как и многие мои знакомые.
Почему мы все же живем в Москве, чем она дорога, зачем мы возвращаемся? Этому посвящен наш с психологом Арманом Бекеновым спектакль «Стихи про Москву», который идет с марта в театре «Практика». В нем разные люди искренне и просто рассказывают про свою любовь к городу.
Вообще, мои лучшие вещи начинались с абсолютного безумия. А давайте на слабо попробуем сыграть первый интерактивный спектакль в Москве! Три года он играется. А давайте поставим спектакль по стихам! Полтора года идет. Писались стихи – получились книжки.
Я поняла: то, что у меня получается по-настоящему, не стоит никаких волевых усилий. То, на что уходит больше всего сил, времени, беготни и переговоров, – как правило, плохо.
Кормит ли поэзия современного автора?
– Ноги только кормят. Не думаю, что поэзия в чистом виде может кого-то кормить и что она придумана для того, чтобы «с нее» есть. Но кормит множество других интересных вещей. Если тебе удается не одно хорошее дело, а несколько смежных занятий, вполне можно жить и не жаловаться.
А в чем, по-вашему, назначение поэзии?
– Мой друг говорил: для того чтобы возникла любовь, нужны три человека: он, она и поэт, который про любовь объяснит.
А еще людям важно помнить, что они живые, что есть вещи главнее денег, сытости, комфорта и радости посмотреть новости перед сном. Что существуют высокие цели, жизненное предназначение.
Это значительно больше, чем придуманный нами мир, который на самом деле не более чем матрица.
Что вам помогает не воспринимать слишком болезненно критику в свой адрес?
– Меня делает свободной умение отказываться от достижений и спокойное отношение к ярлыкам, которые мне приписывают. Благодаря этому я могу смеяться, когда кто-то в очередной раз констатирует мое литературное самоубийство. И тем, кто только начинает писать, я советую показывать свое творчество, не убиваться, когда «черные тролли» начнут пытаться жрать.
Если б мне вовремя провели мастер-класс, что это неизбежно, я бы меньше нервничала. Демоны любят провоцировать. Ни оправдания, ни попытки вразумить не действуют. Они ждут реакции. Важно не кормить демонов – не отвечать. Здоровую критику вы почувствуете: адекватный человек не обижает.
Зато, когда получаешь хороший анализ, чувствуешь себя поцелованной и обнятой.
Чем бы вы занялись, не будь тяги к поэзии?
– Думаю, я никогда не брошу писать. Когда что-нибудь создаешь, держишь в руках весь мир, будто волейбольный мяч. Даже если творчество длится всего полчаса, ты эти полчаса счастлив холодным, электрическим, одержимым, абсолютно безумным счастьем, как никогда. И ни от чего больше счастлив не будешь. Писать – само по себе восхитительно.
Сейчас это стало труднее, ведь я всегда любила делать все необязательное. Когда нужно было готовить рефераты и статьи в хорошие издания, чтобы строить карьеру журналиста, я выдавала стихи, которые никого не интересовали.
Когда нужно было посещать каждый день музеи и строчить рецензии на выставки, я пряталась в каком-нибудь зале с Гороховским и Кабаковым и в углу, на полу, сочиняла стишок. Но когда стихи превратились в работу, они начали приходить тяжелее. Мне не хочется, чтобы они становились работой.
Скорее всего, я придумаю себе другую рутину: займусь профессиональным академическим вокалом, сыграю в спектакле, а в перерывах, украдкой, продолжу писать. И это снова станет легко.
Не кажется ли вам, что интерес к поэзии в современном обществе падает?
– На самом деле в XVIII и XIX веках аудитория у стихов была в 1000 раз меньше, чем сейчас. Люди в большинстве своем не знали грамоты. В России 70% населения являлись крепостными. 500 экземпляров считалось для издания невероятно много. Широкий круг читателей не превышал 1000 человек. Сегодня же в любой школе в Урюпинске люди представляют, что такое «Евгений Онегин».
– Каких поэтов вы читали в детстве? Кого читаете сейчас?
– Я люблю массу людей. Бродского, Маяковского, Марину Цветаеву. Я люблю Сашу Черного, Николая Олейникова. Вознесенского местами. Из тех, кто, слава богу, живет с нами в одно время, я люблю Машу Степанову, Линор Горалик. Федора Сваровского – прекрасного автора книги «Все хотят быть роботами».
Вы честолюбивы?
– Я всегда была амбициозной, мне хотелось славы. В детстве обожала давать воображаемые интервью: сидела в ночи и разговаривала с какой-нибудь Ангелиной Вовк, которая вела ток-шоу на ЦТ. К ней приходили Юрий Антонов, София Ротару и… я.
Меня спрашивали о творческих планах, о том, что я хотела в произведении отразить. Причем долго не знала, кем стану – певицей, актрисой или художником. Хотелось, чтобы в телевизор позвали. И мечта исполнилась. Первый раз позвали в программу на «Культуре».
Мое первое публичное выступление состоялось летом 2007 года, первый спектакль мы сыграли в апреле 2008-го. И пошло-поехало.
А зачем вам в детстве была нужна слава?
– Чтобы меня все любили, все поголовно. Чтобы меня узнавали и радовались, куда бы я ни пришла. Теперь стало ясно: на самом деле совсем не нужно, чтобы любили все. «Все» – это очень конкретный кто-то, кого не удалось когда-либо убедить, покорить и присвоить.
Какими проектами вы сейчас заняты?
– Можно сказать, недавно я записала диск, который называется «Знак неравенства». Он сделан как рок-альбом. К каждому тексту написан музыкальный материал. Мы собрали группу, ездим с этим диском по России-матушке, играем концерты.
Были во многих городах: Перми, Челябинске, Екатеринбурге, Краснодаре, Ростове, Нижнем… Мне нравится придумывать что-то совсем небывалое. Вот возьмем 1920-е годы, Питер. Хармс и Введенский выезжали на сцену на детских велосипедах. Они в мифотворчестве и легендах очень понимали.
Это история про шоу. А сегодня нет людей, за чьими биографиями интересно следить.
Источник: http://facecollection.ru/people/vera-polozkova
У меня была черная дыра вместо отца
Часть 1, воспоминания Юрия Сапрыкина о своем деде, читайте здесь.
Мои родители не были женаты и расстались до моего рождения. В детстве я довольно мало знала об этом, но у меня был план лет в 16–17 прийти к отцу сияющей и красивой и убедить его, что он зря нас бросил. Но это сделать не удалось. Отец умер. Еще когда мне было семь — я узнала о его смерти позже.
Потом оказалось, что у него есть еще две дочери, с одной из них мы даже познакомились. Это довольно грустно — быть отцом трех дочерей, ни одну из них при этом не воспитывая. Я долго жила с тем, что на месте отца была черная дыра. В пять лет я говорила маме: давай найдем кого-то, кто будет мне папой. Например, откроем форточку и покричим — пусть хоть кто-нибудь придет.
Когда я стала постарше, израильская родня вышла со мной на связь, рассказала про него истории, прислала фото — до этого у меня не было ни одной его фотографии. Я стала общаться со своей новообретенной сестрой, говорить о том, как плохо поступил с нами отец — и как это больно, какое он был ничтожество, как стыдно быть таким.
Потом я поехала в Киев, поговорила со своей подругой, у которой тоже есть несколько сводных братьев и сестер, о которых она ничего не знает. У нее, как и у меня, была черная дыра на месте отца.
И я сказала, что нам нужно отпустить своих отцов, лучше они уже не станут, они не перестанут быть теми, кем они были. Нужно их простить.
Она мне в ответ: «Я что, должна приехать к этому старому аферисту, который никого не любил, с цветами?» Я сказала ей, что у нее по крайней мере есть шанс помириться с ним, ведь он пока жив.
Я приехала домой, сказала будущему мужу, что надо поехать на кладбище к могиле отца. И впервые я посмотрела на папу не как на мудака. На надгробии было написано: «1949–1993». Это ведь очень короткая жизнь, многие мои друзья уже старше, чем был он, когда умер. И у него не было шансов ничего исправить.
Я улетела в большое индийское паломничество, вернулась беременная, чувствовала психологическую тяжесть, поэтому пошла к психотерапевту.
Меня определили к молодым практикующимся специалистам: было 13 психотерапевтов и одна беременная Полозкова, которая пытается разобраться со своей жизнью. Были довольно веселые задания: например, нарисовать свою семью, чтобы она была полной: мама, папа и ребенок.
Потом, в другой группе, я видела, как лысый пятидесятилетний мужчина рыдал, потому что не мог нарисовать своего отца рядом с мамой.
Однажды нас попросили вспомнить пять самых светлых событий, связанных с отцами. Я спросила: «Вы издеваетесь надо мной? Он не жил со мной, не интересовался мной и умер, когда мне было семь лет». Они говорят: «Ну что-то все равно должно быть».
И я вспомнила историю, которую мне рассказал дядя. О том, как папа вышел из роддома, показывал, какие огромные у меня глаза, говорил, как хорошо, что девочка родилась. Я не знала, насколько это правдивая история, поэтому поехала к маме, чтобы разобраться.
Мама подтвердила, что он был в роддоме и даже писал ей записки.
И вот мама достала из дальнего шкафчика вполне себе «жванецкий» портфельчик, а в нем «фейсбук» тридцатилетней давности: записки, письма, открытки — все это бесконечно трогательно.
А потом я добралась до открытки на восьмое марта. Там было написано: «Как хорошо, что все благополучно. Я тебя от всей души поздравляю с весной и с веснушкой». Веснушка — это про меня. Я родилась пятого марта.
Источник: https://snob.ru/selected/entry/126111
Вера Полозкова – биография, список книг, отзывы читателей
Знаете, за что я недолюбливаю поэзию?
Поэзия — это чрезвычайно личное, глубоко интимное творчество, выражение своих эмоций, впечатлений и воспоминаний, как правило, начисто лишенное сколько бы то ни было сюжетного компонента.
А большинству людей — признаемся себе честно — очень мало дела друг до друга, поэтому читать откровения взрослеющей поэтессы, конечно, приятно с эстетической точки зрения (ибо язык у Полозковой весьма богатый), но не то что бы очень увлекательно.
Главная проблема этих стихов — это очень ломаный, буквально размолотый в труху, ритм. Вера Полозкова — это такой контуженный Маяковский, который окончательно потерял представления о ритмике и симметрии стихотворных строк, и, помня только, что слова должны иногда рифмоваться, лепит эту рифму кое-как, когда куда придется.
Каких только стихосложенческих экзерсисов не предлагает нам поэтесса! Тут нам и панторифма, и гипердактилическая рифма, и эхо-рифма с рваной строкой, и заигрывания с зиянием, переходящим в элизию, и еще не пойми какой кинханед — все это порублено на мелкие кусочки и перемешано до состояния неразличимости.Стихи не «поют», их не получается читать душой, свободно скользя по ним восприятием и вибрируя в резонанс их ритму.Каждое стихотворение приходится анатомировать скальпелем ледяной логики, чтобы обнаружить, что и с чем тут рифмуется.
Хотя номинально рифма все-таки есть — просто пока ее обнаружишь, рискуешь потерять весь поэтический настрой.
Напрасно я ожидал, что такое вольное отношение к ритму у «Полозковой-ранней» пройдет у «поздней»: не проходит. Буквально в каждом стихотворении, что в 2003, что в 2007 году, спотыкаться приходится по нескольку раз.
Но не будем о грустном. Будем о хорошем.
Вера Полозкова, несомненно, очень актуальна.
Ее поэзия, как идеально настроенный музыкальный инструмент, звучит в унисон мыслям ее поколения — условно говоря, людям от пятнадцати до тридцати, живущим в душных силикатных коробках, общающимся друг с другом с помощью десятка заранее заготовленных «эмотиконов» и мечтающих о наступлении некоего абстрактного Завтра, в котором все будет иначе; и мы сами будем лучше — добрее, сильнее и честнее.Подобно, например, Земфире или Диане Арбениной, Полозкова могла бы стать «голосом и мыслями» целого поколения девочек-подростков, обожающих цитировать строки песен в статусах и твиттерах.
Жалко, что девочки-подростки не умеют читать: хоть как-то разбавили бы всю свою сопливую пошлятину в статусах.
* * *Вообще, у Веры хорошо получаются две вещи. Первая — это такие вот короткие, хлесткие стихи на грани афоризмов:«Все леди как леди, а ты как лошадь в пледе»Или«Либо совесть приучишь к пятнам,Либо будешь ходить босой.Очень хочется быть понятнымИ при этом не быть попсой.»Емко, лаконично и глубоко, а главное, почти помещается в формат пресловутых «ста сорока символов».
Стихи-конфеточки, маленькие монпансье со вкусом взрыва.
Второе — это «длинные строки»:«В какой-то момент душа становится просто горечью в подъязычье, там, в междуречье, в секундной паузе между строф. И глаза у нее все раненые, все птичьи, не человечьи, она едет вниз по воде, как венки и свечи, и оттуда ни маяков уже, ни костров.»
И так, не поэзия вовсе, а случайные вроде бы фразы, как гости незванные с улицы — а то, что тут что-то рифмуется понимаешь как-то не сразу.
И именно такие вот «длинные строки» (я прошу меня извинить, если называю их неправильно и они имеют какое-то специфическое название — я от поэзии бесконечно далек) получаются у Веры Полозковой, как мне кажется, лучше всего.
Они читаются, как проза, ощущаются очень легко и текуче, а рифмы, то и дело в них попадающиеся, воспринимаются как приятные сюрпризы. Словом, я бы читал Полозкову только ради такой «полустихотворной» прозы.
Кстати, именно из таких вот стихов получился бы очень колоритный рэп — быстрый и многословный.
Какое счастье, что рэперы тоже не умеют читать!
* * *В общем, трудно сказать, понравилось ли мне творчество Полозковой, или нет.Некоторые стихи бьют разрывной пулей «в десятку» навылет: четкие, мелодичные и очень-очень про меня. Их хочется выучить наизусть и цитировать.
Но основная масса стихов — это густой бульон из эмоций, мыслей и переживаний. Бульон, несомненно, очень поэтичный, но чертовски неудобоваримый из-за поструганной кое-как рифмы.
Без оценки. Трудноперевариваемо. Актуально и поэтично. Примечательно. Бродско.
Источник: http://readly.ru/author/15941/
Вера Полозкова: биография и творческий путь поэтессы
Молодая, но уже известная в широких кругах российская поэтесса, начинающая актриса и певица Вера Полозкова по праву заслужила репутацию «феномена современного поколения». В попытке изменить интересы молодежи, медленно и полностью погружающейся в мир блогов, соцсетей и бесполезного интернет-трафика, она стала сочинять яркие и креативные стихи.
Во многом благодаря творчеству Веры в настоящее время поэзия в России вновь обрела актуальность, стала новым трендом.
Смело можно сказать, что популярная на просторах Сети поэтесса стала инициатором новой волны в литературе и настоящим флагманом, собравшим под своим «знаменем» начинающих интернет-поэтов.
Поэтому совершенно не удивительно, что жизнь, творчество и биография талантливой девушки интересуют общественность.
Начало творческого пути
Биографический очерк о популярной российской поэтессе следует начать с 1986 года, когда Вера Полозкова появилась на свет. Точная дата рождения милой и одаренной девушки – 5 марта 1986 г.
Малышка родилась в одном из столичных роддомов, и от отца ей достались лишь фамилия и отчество: он не жил с мамой Веры. Воспитывалась Вера Николаевна Полозкова матерью-одиночкой, инженером ЭВМ.
Между мамой и дочкой всегда были теплые, доверительные отношения, у них не было друг от друга ни единого секрета.
В возрасте пяти лет Верочка стала проявлять литературные способности. Она начала писать свои первые стихотворения, лучшие из которых потом вошли в первый сборник стихов Веры Полозковой. Он, кстати, увидел свет в 2001 году, года автору было всего 15 лет.
В детстве девочка Вера, обожавшая поэзию, не ощущала дискомфорта из-за того, что осталась без отца. У ее папы была другая семья, в которой после его смерти в 1993 году остались еще две дочери.
С одной из них (самой младшей) Вера Полозкова поддерживает отношения.
Между ними существует не только родственная связь, но и определенное сходство, что, вероятно, и стало поводом для дружбы между сводными сестрами.
Рекомендуем: Белла Ахмадулина: творчество и судьба
В возрасте семи лет Вера поступила в обычную начальную школу в Москве. То, что она одаренная личность, окружающим стало понятно практически сразу.
Вера Полозкова, помимо основных уроков, посещала также хореографические занятия и пела в хоре. Но основную часть времени она посвящала поэтическому творчеству. Школу Вера окончила экстерном, когда ей исполнилось пятнадцать.
Тогда же она издала первую книгу своих стихов, которая вышла тиражом 350 экземпляров.
Карьера и творческие поиски
После выпуска из школы Полозкова Вера Николаевна стала студенткой факультета журналистики Московского государственного университета. Почти четыре года она училась на отделении художественной культуры и литературной критики.
В этот период Вера дебютировала как журналист на страницах журнала «Cosmopolitan»: она вела авторскую рубрику под названием «Непростая история». Примерно в то же время девушка начала писать публицистические тексты для двух печатных изданий: «Афиша» и «Книжное обозрение».
Не доучившись буквально четыре месяца до вручения диплома, Вера Полозкова ушла из вуза и устроилась на работу в издательский дом «FBI-Press». Будучи сотрудником этого издательства, она публиковала свои авторские работы в изданиях «Шик-Magazine” и “Искра – Spark».
В качестве автора и редактора Вера проработала до 2007 года, параллельно она занималась подготовкой своего поэтического сборника, написанного в «недетском» жанре – «Непоэмание». Этот сборник был издан при содействии А.Н. Житинского (знаменитого в России сценариста, драматурга и издателя, писателя и журналиста).
Позже поэтесса устроилась работать в открывшийся в столице первый частный музей «ART4.RU» – музей современного искусства. В нем талантливая девушка числилась сотрудницей до 2008 года, а после решила сменить направление деятельности и попробовать себя в роли актрисы. Кстати, именно в этом учреждении культуры состоялась официальная презентация «детища» Веры Полозковой – книги «Непоэмание».
В 2008-м писательница приняла участие в интерактивной постановке «Общество анонимных художников» режиссера Георга Жено. Этот спектакль был поставлен благодаря Театру имени Йозефа Бойза на ставшей культовой московской театральной площадке «Театр.doc». Уже тогда своей игрой Вера эпатировала публику.
Ее биография и стихи нашли отклик у множества пользователей Сети. Это подтверждает успех очередного сборника стихотворений Веры – «Фотосинтез», который вышел тиражом 30 000 экземпляров и переиздавался целых три раза.
Рекомендуем: Тина Канделаки: путь к успеху
Популярность Полозковой росла с огромной скоростью. Коммерческий успех ее последней книги сделал Веру знаменитой в широких кругах современных читателей – любителей поэзии.
Как яркий, громко заявивший о себе автор она была приглашена на ежегодный летний Открытый книжный фестиваль в Москве.
Сам организатор мероприятия, Артемий Троицкий, пригласил Веру и предложил ей роль соведущей на церемонии вручения первой и единственной независимой премии для талантливых литераторов – «Степной волк».
В конце 2008 года для более глубокого познания практики йоги Вера Полозкова отправилась в Индию, откуда вернулась через год. Домой, в столицу, она приехала полной сил и положительной энергии, которую смогла направить на развитие своего творчества. Кроме того, Вера привезла из Индии новые стихи, ставшие основой для первой аудиокниги поэтессы под названием «Фотосинтез».
В выпущенной летом 2009 года аудиокниге были собраны тексты из одноименного печатного издания, а также примечания к ним и интересные высказывания автора. Все стихи и тексты, вошедшие в сборник в формате аудио, писатель Вера Полозкова записала лично.
Продюсером этого проекта стала Елена Грачева, а автором музыкального сопровождения – Сергей Геокчаев.
Позже вышли новые тексты в авторской «начитке» Веры Полозковой, которые стали новым корпусом поэзии автора и основой ее дебютного музыкального сборника «Знак неравенства».
Личные достижения
По мере творческого роста Вера Полозкова задумалась о расширении рамок своей деятельности и в 2009 году при помощи Лены Грачевой собрала музыкальную группу.
Через два года известный поэт в компании молодых музыкантов уже гастролировала по территории России, коллектив также дал несколько концертов на Украине.
Мало того, выступление музыкальной группы, которую возглавила Вера, стало самым ожидаемым на музыкальном фестивале «More Amore» летом 2011 года.
Спустя несколько месяцев Полозкова за свой дебютно-экспериментальный проект «Знак неравенства» была награждена премией «Золотая горгулья» от клуба «16 тонн», в котором в будущем она даст еще далеко не один концерт со своей группой.
Начало 2010 года в творческой карьере Веры Полозковой было ознаменовано еще одним масштабным событием – выходом новой версии «недетской» книги поэтессы «Непоэмание». В переиздании читатели смогли найти более двух десятков новых стихов и три поэмы. В дальнейшем «Непоэмание» с новыми дополнениями будет выходить в 2011 и 2012 годах.
Выход каждого нового стихотворения или аудиосборника способствовал росту рейтинга талантливой поэтессы. Все чаще ее стали приглашать на концерты и другие культурные мероприятия в качестве ведущей и соведущей. А в 2010 году даже предложили стать постоянным членом Совета фестиваля с интересным названием «Текстура», в Перми.
В том же году девушка оказалась на сцене еще одного международного фестиваля, проводимого под открытым небом, – «Усадьба Jazz». Ведущей этого масштабного мероприятия совместно с Валерием Марьяновым была талантливая Вера Полозкова, стихи которой можно найти в свободном доступе на страницах Сети.
Рекомендуем: Марина Цветаева: судьба поэтессы
Полозкову Веру Николаевну можно смело назвать активным общественным и культурным деятелем.
Она не просто известная поэтесса, талантливая исполнительница, популярный блогер и привлекательная женщина – это выдающаяся личность в литературной среде современности.
В числе ее достижений – лучшие стихи, эпатажные роли в театре и яркие аудиокниги, позволившие ей стать обладательницей многочисленных престижных наград и премий.
Глядя на все это, совершенно понятно, почему популярна героиня нашего рассказа. В свои еще очень молодые годы эта девушка смогла добиться того, о чем многие могут только мечтать.
У нее успешная карьера и счастливая личная жизнь: Вера вышла замуж за бас-гитариста из своего музыкального коллектива – Александра Бганцева. Их свадьба состоялась в начале августа 2014 года, а уже в декабре Полозкова и ее муж стали родителями.
Под новый год, 29 декабря, у них родился замечательный сынишка, которого назвали Федором.
После рождения первенца пара вернулась к творчеству, ведь у них еще немало интересных проектов, которыми они готовы радовать своих поклонников – любителей поэзии и музыки. О своих ближайших планах и последних событиях личной жизни поэтесса Вера Полозкова сообщает интернет-пользователям на своих страницах в соцсетях.
Источник: http://www.grc-eka.ru/biografii/vera-polozkova.html
Вера Полозкова: биография
Вера родилась в 1986 году в Москве. Поздний ребенок в семье, девочка почти ни в чем не знала отказа. Первые стихи из-под пера юной поэтессы родились когда ей было около пяти лет.
Мама Веры бережно хранила все сочинения дочери, даже не подозревая о том, что однажды та станет популярной именно благодаря своему поэтическому таланту. С самого детства между мамой и дочкой установились очень близкие доверительные отношения. А вот отца Вера почти не знала.
Он ушел из семьи, когда девочке было всего два года, а спустя пять лет скончался. С одной из сводных сестер Вера общается, поддерживая приятельские отношения.
Круг интересов талантливой девочки не ограничивался только лишь поэзией. Вера шесть лет занималась хореографией, а также выступала вместе со школьным хором.
Закончив обучение экстерном в пятнадцать лет, Вера успешно поступила на журфак МГУ, но вскоре поняла, что журналистика — это не совсем ее стезя. Мир поэзии казался ей гораздо более увлекательным и захватывающим, чем репортажи и журналистские расследования.
Первый сборник стихов Веры Николаевны Полозковой увидел свет еще во времена ее студенчества.
Начиная с 2003 поэтесса ведет блог в «Живом Журнале», публикуя в нем свои поэтические зарисовки. Параллельно с публикациями, работой в различных изданиях в качестве журналиста, Вера Полозкова принимает участие в различных конкурсах и творческих вечерах.
2006 год принес молодому автору сразу две победы: выход в финал молодежного поэтического СЛЭМа и призовое место в интернет-конкурсе «Поэт года ЖЖ». Спустя год состоялось ее первое сольное выступление: Вера читала стихи собственного сочинения со сцены «Булгаковского дома».
Примерно в то же время выходит ее второй сборник «Непоэмание», удостоенный престижной премии «Неформат».
В 2008 году поэтесса впервые пробует себя на театральных подмостках, принимая участие в постановке «Общество анонимных художников» Георга Жено. А спустя еще год Веру приглашают в спектакль «Стихи о любви» по ее собственным сочинениям.
Премьера состоялась в Перми в театре «Сцена-Молот».
Режиссер Эдуард Бояков настолько проникся творчеством молодой поэтессы, что спустя два года стихи Полозковой воплотились в еще одной его постановке «Стихи о Москве», где Вера снова принимала активное участие.
Однако и на этом деятельная поэтесса не остановилась. После выхода сборника «Фотосинтез» в 2009, Полозкова решила выпустить его в аудиоформате.
Чуть позже некоторые тексты из этого сборника войдут в состав студийного альбома «Знак неравенства», выпущенного поэтессой совместно с коллективом талантливых музыкантов: Николаем Сагинашвили, Анатолием Левитиным, Владимиром Лицовым и Александром Бганцевым.
За два года группа Веры дала около шестидесяти концертов, приняла участие в юбилейном фестивале «Нашествие», а также «More Amore» и «Фестивале фестивалей» на Поклонной горе в Москве.
Сегодня поэтесса продолжает активную творческую деятельность: ведет блог, принимает участия в спектаклях, путешествует по России и странам СНГ с концертами вместе со своей группой и готовит к выпуску очередной поэтический сборник.
Вера и Александр расписались в одном из ЗАГСов Переславля-Залесского, а торжество устроили в деревне СлободкаВера Полозкова и Александр Бганцев поженились в Переславле-ЗалесскомСреди гостей были руководитель благотворительного фонда «Таблеточки» Ольга Кудиненко и критик Александр ГавриловВера Полозкова с мамой АллойВера ПолозковаНа своих концертах Вера Полозкова собирает аншлагиВера ПолозковаВера ПолозковаВера ПолозковаВера Полозкова стала победительницей премии «Женщина года» журнала Glamour в номинации «Прорыв года»Вера ПолозковаВера ПолозковаУчастница спектакля «Стихи о Москве» Вера ПолозковаВера ПолозковаПоэтесса Вера ПолозковаЕкатерина Одинцова и Екатерина Полозкова• У красного платья круглый вырез, мягкая линия плеч, драпировка на талии. Ничего жесткого и структурного, что сделало бы фигуру квадратнойМолодожены весь день принимали поздравления и подарки«Отправляясь в свадебное путешествие, не забудьте связаться с человеком, который будет оживлять ваши скучные снимки», – подписала это фото ВераВера ПолозковаВера Полозкова — поэтесса, лауреат многих литературных премийКак любая женщина, нашедшая свой стиль, Вера Полозкова знает, что ей идет, и не боится отличаться от большинства. Типаж Веры не предполагает модную сейчас небрежность и…
Личная жизнь Веры Полозковой
Долгое время личная жизнь известной поэтессы не складывалась. Как признается сама Вера, ей было слишком сложно найти человека, который воспринимал бы всерьез ее творчество. И все же найти свое женское счастье поэтессе удалось: в 2014 году она стала женой Александра Бганцева, бас-гитариста ее группы. Свадьба состоялась в Переславле-Залесском под Ярославлем.
Вера выбрала простое платье в деревенском стиле, а вместо фаты надела венок из живых цветов. Сегодня Вера и Александр по-прежнему счастливы в браке и вместе растят маленького сына Федора.
Последние новости о Вере Полозковой
Не так давно интернет всколыхнул конфликт, произошедший между известной поэтессой Верой Полозковой и писателем Захаром Прилепиным. Причиной послужило решение Прилепина вступить в ряды Вооруженных сил Донецкой народной республики.
Несмотря на то, что среди современных деятелей искусства нашей страны позиция писателя по отношению к конфликту в Донбассе нашла много сторонников, Полозкова позволила себе выступить с весьма некорректными высказываниями на страницах социальных сетей.
Сама поэтесса в одном из комментариев написала, что ей просто было скучно в Индии.
Источник: http://www.woman.ru/articles/tag/vera-polozkova/
Необычная Вера Полозкова
Живет в мире такой замечательный человечек как Вера Полозкова. Пишет прекрасные стихи, не менее замечательно их исполняет – свои и чужие. Поражает своей энергетикой, искренностью и артистизмом. Настоящая женщина и поэт. Ниже я выкладываю интервью с Верой, немного фактов из ее биографии, фото и иглавное видео выступлений. Посмотрите и убедитесь сами.
Немного биографии.
Родилась в Москве 5 марта 1986 года. Стихи пишет с 5 лет. Первую книгу опубликовала в 15 лет. Стала одним из самых юных «тысячников» на Livejournal.com.. Экстерном закончила два последних класса средней школы.
За три месяца до диплома оставила журфак МГУ (специальность «Художественная культура и литературная критика»). Финалист поэтического СЛЭМа 2006 года. Поделила премию «Поэт года ЖЖ» с Олегом Боричевым.
Писала для газеты «Книжное обозрение», журналов «Cosmopolitan» (вела рубрику «Непростая история») и «Афиша». В 2003-2004 годах была сотрудником FBI-Press, писала для журналов «Искра-Spark» и «Шик-Magazine». До апреля 2008 года работала в московском музее актуального искусства ART4.RU. В 2008 г.
сыграла роль в спектакле Георга Жено «Общество анонимных художников» (Театр им. Йозефа Бойса совместно с Театром.doc). В феврале 2009 года В. Полозковой была присуждена премия «Неформат» в номинации «Поэзия».
В октябре 2009 года состоялась премьера поэтического спектакля по текстам Полозковой в театре «Практика» (реж. Е. Шевелева). В декабре 2009 года состоялась премьера спектакля «Стихи о любви» на сцене пермского Театра нового времени «Сцена-Молот» (реж. Эдуард Бояков, Е. Шевелева).
Выпущенные книги:
* Веро4ка Полозкова. Непоэмание. — СПб: Геликон Плюс, 2008.
* Вера Полозкова, Ольга Паволга. Фотосинтез. — М.: Livebook, 2008.
* Вера Полозкова. Непоэмание. — М.: Livebook, 2010.
Все рассматривают Верочку как «цельный феномен», то есть – стихи, темперамент, внешность, образ жизни. Но стихи – всё-таки главное: без них остальное вряд ли было бы так интересно. Поэтому я буду говорить не только о стихах, но подразумевая, что суть именно в них.
Очевидно, что поэт, выбравший быть брендом, как Вера, попадает некоторым образом в заложники собственного имиджа. Сначала он упивается, потом ему становится некомфортно, как Есенину – в образе хулигана, Маяковскому – в образе Маяковского.
Поэт – не бизнесмен вроде Ричарда Брэнсона, который легко выносит бремя бренда; поэт чувствует, что ради поэзии он должен меняться, а «брендизм» ему меняться мешает. Этот дискомфорт выливается у иных поэтов в само-накручивание и само-ненависть, как бы бунт против себя.
Таковое напряжение между человеком и брендом может быть и плодотворным, но только если самокритика черпает глубоко, вызывая драматические изменения.
Изменения. Вера, конечно, меняется, как все мы. Изменилось положение Веры в пространстве-времени – изменились стихи.
Например, приходит понимание, что радуга сводится даже не к белому, а к серому: стихи 2004-2007 годов – это «с атласной лентой, с косой резьбой», это «идёт золотыми осами», «поумирай со мной, поговори со мной». Теперь всё чётче-серее, пасмурнее.
Мастерство вроде как поставлено на службу смыслу; взамен – ушли блаженные излишества, сочные образы. Ну, так часто бывает.
Однако принципиальных, драматических перемен я всё-таки не вижу. Интонация всё и та же, я бы назвала её «усталый марш-бросок». Дырка в черепе, в жопе шило, ломает по весне, стучит по башке, на сердце пески, я последний козырь, скривиться, хороший мой, воздух горяч и сух, всхлипывать и мычать.
Слова те же, новый Остап Бендер сумел бы составить автоматический Верословарь и Веростихогенератор: «подкожно», «нутряная», «шансы», «к чёрту», «бэйб» (ранняя Вера), «саундтрэк», «сходит слоями», «бешеный», «губа дрожит», «хрипотца» и т.д.
Круг поводов тот же (как автора и всех жжёт и корёжит, как мы жжём и корёжим друг друга).
Почему ничего не меняется?
Я вижу две причины.
Во-первых, Верина самокритика не относится к её стихам. Принципиально. Вера до сих пор гордится тем, что её черновики – они же и беловики, что ей «кто-то диктует». Поэтому её (немалое) мастерство очевидно упирается в некую верхнюю планку. Она высокая, эта планка: Вера отлично умеет рифмы, умеет метафоры, умеет выстроить драматургию стихотворения.
Но (и это уже во-вторых) ей просто не хочется, незачем экспериментировать, пробовать новое, уходить далеко от себя, чтобы вернуться обновлённой и обогащённой. Недаром я, когда говорила о векторе развития Вериных текстов, упомянула сведение спектра к белому (серому) цвету. Да, это сужение. Оно неизбежно, если не пробовать новое, не менять источники.
«Вера и так богата! Она бесконечно разнообразна! На наш век хватит и того, что есть!» – возразят мне фанаты. Ну да, вам-то, может, и хватит. Самой Вере как поэту – нет. Поэт – алюминиевый завод: нужно много-много свежей воды. Не только в жизненном плане (смена любовников и переживания по этому поводу; путешествия; «поиск себя»), но – прежде всего! – в плане культуры и мировоззрения.
В плане – чтения по книжке в день, особенно в молодости. Философствования и раздумий о тысяче разнообразных вещей. Возможно, эрудиции. Зачастую – репортёрства (вот это у Веры было, и это было лучшим в её ЖЖ), то есть, непрерывного аналитически-внимательного наблюдения с одновременным участием.
А вот Высоцкого спасло от самоповтора актёрство, вживание в десятки различных ролей, примерка чужого опыта.
Если же ничего этого не происходит… твоё поэтическое мастерство будет совершенным, твой темперамент – убойным, но твои стихи износятся, потеряют вес, станут выглядеть банальными, пошлыми, слабыми. Ты просто не найдёшь новых слов.
По мнению некоторых исследователей, именно так произошло с Маяковским.
Особо надо сказать о чтении. Уверена, что Верочка, экс-вундер, читала много и рано. Но до некоторых вещей просто не сразу дозреваешь. Надо перечитывать и думать. А каким-то книжкам отводится определённое время – не фиксированный возраст, но определённое время в твоей жизни, ни раньше, ни позже.
Тусовочность и востребованность не оставляют времени на чтение. Это всего лишь мои домыслы, но опять-таки: если Вера и читает сейчас, на стихах это не отражается вообще никак. Вера почти никому не подражала (возможно, чуточку – Бродскому и Цветаевой). Похвальная самодостаточность, угу, но ведь и она – обедняет.
Речь тут не о «русской литературной традиции» – Бог с ней, не хошь русскую, бери немецкую, польскую, американскую. Но у долгосрочного поэта корней должно быть много, и корней… как бы сказать… первичных, классических. Ведь в стихах обмануть очень трудно, особенно если ты честен, как Верочка. Сразу видно, чем дышишь.
Что там за стилистика? Московские бары. Южный курорт. Разнообразные современные музыкальные группы и исполнители (Вера своих пристрастий не скрывает – они в журнале поимённо). Доктор Хаус и вообще кино.
Выражаясь языком критикуемой, «чёрт, бэйб, лажа какая-то!» Где твой Шекспир, где Фома Аквинский? Ясно, Вера читала до фига, но чтобы не фальшивить в основах, надо быть profound, перечитывать и черпать без конца из прошлого, иначе глубоко не получается, иначе что ни кадр, то дешёвый трэш или голливудская мелодрама («Джеффри курит и курит в кухне, стоит и щурится на зарю»). Ну что ж, голливудские мелодрамы кассовы-массовы, они людей утешают и слезу из них вышибают; но – но… Не знаю, что «но», что тут возразить; если весьма талантливому человеку хочется писать фанфики на Голливуд – мы не можем ему этого запретить.
Возможно, в жизни у Веры всё это есть – и читает, и рефлексирует, и учится, и играет. Но на стихах её оно не отражается, и если так, тогда с самокритикой совсем беда. Какую роль сыграла в этом её востребованность, я не знаю.
Знаю только, что процент Веры-личности и Веры-медиаличности (интервью, фотографии, ссылки, анонсы) в её ЖЖ всегда был высок, а в последнее время ещё вырос. Так из русского поэта Вера потихоньку становится международным Человеком-Брендом. Таких сейчас очень много.
Так и ЖЖётся – выписать «сто фактов о себе», характерных, неловких, перечислить все свои неврозы, особые приметы, и как из школы выперли, и как в четыре года сочинил сонет, растянуть это дело на роман.
Буквально каждого можно представить в этом свете, и мало кто из известных удерживается от того, чтобы сделать «прикольно» из всех своих царапин и вредных привычек: упоение собственной исключительностью. Но в том-то всё и беда, что исключительность таким способом не передаётся! Сама суть явления-феномена – воплощённый стереотип.
Индивидуальность не может быть сведена к brand-identity, «ста фактам»: она есть вещь неуловимая, неопределимая. А из-под «ста фактов» её приходится выгребать – так «спасают» Высоцкого, доказывая, что на самом-то деле он не просто «алкоголик и муж Марины Влади, который пел про жёсткие мужские профессии хриплым голосом».
Так же и Верочка, чей гений несводим к Вере-бренду, «девочке-как-всё-плохо», рост 183, Шарм (аль Шейх), круг знакомых, любимые группы, мама, бросила журфак. Вера сложна, умна. Она похожа, для меня, на певца с оперным голосом, который предпочёл… и, что хуже, не понимает, какой выбор делает. И дело тут совсем-совсем не в любви народной.
Путь «оперный» в случае Веры не значит элитарный, для узкого круга. Её всё равно будут любить, в ней есть эти дрожжи. Но тесто может быть разным. Да наслаждайся ты любовью людской, на здоровье, как Евтушенко и Вознесенский! Это прекрасно – уметь говорить с людьми! Но я веду речь не об этом умении, а о более важной вещи – о сути творческого высказывания.
Возможно, я не права. Заранее прошу прощения, если кого обидела. Я просто люблю русскую литературу, и когда кто-то способный её бросает – мне хочется его критиковать.
— О том, что я поэт, мне вообще люди рассказали. Пришли издатели: «Давайте мы книжку издадим. Давайте мы вас позовем туда-то и туда-то».
Веру Полозкову, в «Живом журнале» известную под ником vero4ka, знают не только как поэта, но и как блогера-вундеркинда: в свое время она стала одним из самых юных «тысячников» на Livejournal.com. Первое стихотворение написала в 5 лет, первую книжку издала в 15.
Тогда же от скуки экстерном закончила два последних класса и поступила на журфак МГУ, хотя с пятого курса ушла. С тех пор была журналистом-фрилансером, моделью, арт-критиком, поэтом, членом жюри блогеров первого международного кинофестиваля «Завтра/2morrow».
В большой степени она — дитя интернета. Даже первая серьезная книга ее стихов — «Непоэмание» — вышла в издательстве «Геликон Плюс» у Александра Житинского, известного страстью к собиранию сетевых талантов.
При этом Вера Полозкова — одна из немногих московских поэтов, на выступления которых имеет смысл продавать билеты: публика все равно пойдет.
Не только послушать сами стихи, но и посмотреть, как она читает, буквально разыгрывая каждый текст по ролям, благо они у нее почти все о неразделенной любви женщин к мужчинам, бога к человеку — в общем, есть кого сыграть.
Тут и девушка Тара Дьюли, которая любит египетского плейбоя Шикинью, и вдова миссис Корстон, которая надеется встретиться после смерти с мужем и боится, что тот попадет не в рай, а в ад, и отец и сын Кноллы, из которых младший — тоскующий бабник, а старший — утешитель женщин, отвергнутых младшим, и т. д.
В общем, Полозкова-поэт любима читателями, но профессиональное литературное сообщество не торопится ее признавать. Так что доставшаяся ей премия «Неформат» в номинации «Поэзия» вполне заслуженна: vero4ka — самый настоящий неформат, только не для массовой аудитории, а для узкой группы экспертов.
— Маститыми литераторами Сеть воспринимается как пространство глобального флуда, — объясняет Вера. — Официальная иерархия в литературе — очень шовинистический институт.
Премия — свидетельство того, что я была легитимизирована. Мне не на что жаловаться: есть и книги, и презентации, и живу я в Москве, то есть меня легко найти, я в доступе.
Но вот для других номинантов из Севастополя или Днепропетровска премия — это шанс.
Вера много ездит: она выступала в Москве, Петербурге, Киеве, Минске, Сумах, под Рязанью — в колонии для несовершеннолетних.
— Это единственное условие, под которое туда пускают рассказывать про резистентный туберкулез и лекарства от него. Они говорят: о’кей, мы вас пустим с лекцией, но только вы должны привезти какую-нибудь культурную программу. Самую дешевую и доступную культурную программу — берут, конечно, меня, — смеется она.
Главное ее оружие — искренность: она все-таки не просто поэт, а поэт-блогер. Ее стихи идут «в пакете» с ее энергией, харизмой, смехом и горем, которое, конечно, еще немного «девчачье», но от этого не менее настоящее.
— По-любому пишешь про себя, кем бы ты ни являлся в этот момент — стареющим грузином, эмигрировавшим в Америку, девочкой, влюбившейся в 41−летнего человека и страдающей по этому поводу. Все эти люди живут во мне. А если ты вдруг пишешь не про себя — получается удивительное, уникальное говно.
Двадцатидвухлетняя Вера Полозкова, больше известная под ником Vero4ka, – не самый типичный представитель своего поколения; она из тех, кого мы называем «интеллектуальной элитой».
Вера – блоггер, журналист, поэт, прозаик, ведущая спектакля «Общество анонимных художников» в Театре.doc и много кто еще.
В интервью корреспонденту Newsweek Елене Мухаметшиной Vero4ka рассказала о себе и о своих ровесниках – о тех, кто, как она уверена, уже через 10 лет станет хозяевами мира.
Можете ли вы себя отнести к поколению стабильности, так называемому поколению Путина?
Меня смущает формулировка «поколение Путина». Он же не идеологический вдохновитель. Поколение Земфиры – да! Я лично – поколение группы «5’nizza». На меня Стогов гораздо больше повлиял, чем Путин.
Я – поколение Стогова, Пелевина, журнала «Афиша», Livejournal.com. Поколение блоггеров – поколение бездельников (смеется). Хотя мое «безделье» в «Живом журнале» и обеспечило мне огромный объем работы.
Вы думали, что на вас вот так свалится слава?
У меня всю жизнь были огромные амбиции. Моя первая книжка в 15 лет вышла, когда еще не было блогов. Сейчас вышла еще одна, тираж которой, кстати, исходит из числа френдов в ЖЖ. Когда презрительно говорят о литературе, пришедшей из Интернета, то немного обидно – ведь не имеет значения, какую ты избрал площадку для того, чтобы вещать.
Нет желания себя рекламировать?
Тогда ведь появится вероятность впасть в информационное блядство, спамерство. Я себя очень люблю и считаю не бездарным человеком. И у меня есть уверенность, что мир тебе платит столько, сколько ты стоишь. Ничего форсировать не надо, рано или поздно то, что тебе нужно, тебя найдет.
Получается, что вы действительно человек своего стабильного поколения?
Ну я вот путч помню прекрасно. А это нестабильное время. Я ребенок 90-х. Да, юность – это уже довольно стабильное время. Но хорошо, что мне есть с чем сравнивать. Стабильность – это сытость, а у меня нет этого ощущения от этой страны. Есть некоторые признаки долгого мирного времени.
Кто-то из мудрых сказал, что когда нет войны, люди начинают заниматься модой и развратом. И сейчас как раз такое время: помешанность на брэндах, вопиющая, продающая себя гламуризация. Такой культ пустоты, которого не могло быть в другие времена, например, когда люди видели смерть, голод, войну.
А еще местами поменялись причина и следствие. Раньше ты сделал что-то гениальное – и это тебя прославляло. Сейчас ты просто увеличиваешь свое имя, как в текстовом редакторе, – и выпускать можно что угодно: альбомы, журналы, программы. Но человек – это то, что он создал, а не то, что он продал.
И я знаю, что это время кончится.
Когда?
Лет через семь, как минимум. Это надо пережить, как нашествие. Чем сильнее человек обожрется, тем дольше этой гадости не захочется. Кстати, всё это нашествие брэндов в то же время служит приходу к европейской традиции, когда люди отличаются друг от друга, когда люди следят за собой и думают: «Я не буду такими, как вы, – те, кого мне показывает телевидение. Я буду другим».
Этому вас на журфаке МГУ научили?
Я действительно училась там до пятого курса, но бросила, потому что быстро устаю от вещей, которые повторяются изо дня в день. Поэтому я везде не очень долго работаю. А получение диплома было связано со сдачей кучи хвостов. Но я ужасно благодарна этому месту.
Журфак не дает фундаментальных знаний, но дает такую эмоцию, как «чувак, на свете нет ничего невозможного». Когда ты выходишь из аудитории и встречаешь Парфёнова, который чешет куда-то по своим делам. Или Бовина, царство ему небесное. Или когда заходишь в аудиторию, а там Жириновский вещает. Мечтать можно обо всем, и все исполнится.
Только ты должен быть к этому готов. Не говорите мне, что что-то невозможно. Для меня это как красная тряпка. Я пойду и докажу.
Источник: http://starlife.com.ua/posts/neobyichnaya-vera-polozkova-poet-i-chtets-stihov-foto-video–3656.html
Загрузка...
